arrow-downcheckdocdocxfbflowerjpgmailnoarticlesnoresultpdfsearchsoundtwvkxlsxlsxyoutubezipTelegram
Трудный путь Франца Брентано
Автор:   Дмитрий Миронов
Художник:   Маус

Как это ни удивительно, но и в таком вопросе, как доказательство существования Бога, возможны только два пути: трудный и лёгкий. Трудность при этом может заключаться не только в самом характере (или технике) доказательства, но и в том, как нам дальше быть с таким доказательством. Вполне может выясниться, что доказанный объект недостаточно специфицирован. И в этом отношении онтологическое доказательство становится более лёгким путём: начав с предельно «нагруженного» понятия Бога, мы далее можем легко вывести свойства, традиционно ассоциируемые с именем Бога. С другой стороны, телеологическое доказательство может поначалу казаться лёгким (мы всего лишь доказываем существование Первой причины в цепи причин), однако со сложностями мы столкнёмся, когда затем потребуется объяснить, что доказанный объект и есть тот Бог, о котором говорится в традиции.

Франц Брентано полагал, что доказательство существования Бога есть трудная, но вполне разрешимая задача. И в качестве своих противников он равно рассматривал как тех, кто полагал, что эта задача неразрешима, так и тех, кто считал, что она не так уж сложна. Единственно достойным доказательством существования Бога для Брентано было телеологическое доказательство (учение Брентано о существовании Бога (лекции на данную тему, прочитанные в Венском университете, и дополнительные аргументы, представленные в заметках 1910-х годов) содержится в книге [Brentano 1968]).

Сторонники онтологического доказательства, согласно Брентано, были в числе тех, кто полагал, что доказать существование Бога легко, достаточно только понять значение фразы «Бог существует». Некоторым мыслителям существование Бога представлялось самоочевидным. Говорили: Бог — это то, благодаря чему мы знаем всё то, что мы знаем; однако принцип, делающий для нас достоверными другие принципы, сам должен быть максимально достоверным; значит, Бога мы должны знать в совершенстве. Такой аргумент Брентано рассматривал как паралогизм, основанный на эквивокации: он возникает в силу смешения разных смыслов выражения «благодаря чему». Одно дело, когда мы знаем о вещи, творении Бога, другое дело, когда мы знаем о вещи как о творении Бога. О многом мы знаем, согласно Брентано, вне какой-либо связи со знанием о соответствующей первой причине. Мы можем ничего не знать об оптическом нерве, сетчатке, строении глаза, обо всех вещах, которые порождают свет и цвет, однако именно благодаря им мы многое знаем.

Само онтологическое доказательство, — во всех его формах, — для Брентано есть паралогизм, основанный на эквивокации. В онтологическом аргументе притаились две эквивокации: во-первых, смешение номинального и реального определения, во-вторых, смешение отрицательного суждения и утвердительного.

Номинальное определение путали с реальным в следующем аргументе:

1. Бесконечно совершенное существо обладает необходимым существованием.
2. Бог есть бесконечно совершенное существо.
3. Значит, Бог обладает необходимым существованием.
4. Следовательно, Бог существует.

Что в этом аргументе означает предложение «Бог есть бесконечно совершенное существо»? Можно сказать, что это предложение эквивалентно предложению вида «Имеется Бог, который есть бесконечно совершенное существо». В таком случае определение понимается как реальное и включает в себя то, что требуется доказать. С другой стороны, можно сказать, что это предложение эквивалентно предложению вида «Под Богом понимается бесконечно совершенное существо». Тогда определение номинальное и из него следует только то, что под Богом понимается такое существо, которое обладает необходимым существованием. Но тогда остаётся открытым вопрос, существует ли предмет, соответствующий данному определению.

Отрицательное суждение путали с утвердительным в следующем аргументе:

1. О чём мы знаем ясно и отчётливо, что оно принадлежит к природе вещи (т.е., что оно содержится в понятии вещи), то мы можем с достоверностью утверждать об этой вещи.
2. Мы знаем ясно и отчётливо, что к природе наиболее совершенного существа принадлежит то, что оно обладает вечным существованием, в себе необходимым.
3. Следовательно, о Боге можно утверждать, что Он обладает существованием, которое в себе необходимо.
4. Следовательно, Бог существует.

Опасность путаницы таится в большей посылке, в слове «утверждать». То, что содержится в понятии вещи, согласно Брентано, должно утверждаться об этой вещи не категорически, а гипотетически. То есть мы должны утверждать не то, что субъект имеет это определение, а то, что соответствующая вещь не может не иметь этого определения, если она существует. Поэтому из аргумента следует только такой вывод: «Не имеется Бога, лишённого существования, в себе необходимого».

Онтологические доказательства для Брентано имеют точно такой же характер, как и доказательство следующего вида:

То, что состоит из золота, существует.
Золотая гора состоит из золота.
Следовательно, золотая гора существует.

А может ли научить нас чему-то онтологическое доказательство (кроме, разумеется, того, что люди всегда подвержены ошибкам и недосмотрам)? По Брентано, есть урок, который мы усваиваем, конструируя онтологические аргументы: предложение «Бог существует» могло бы стать очевидной истиной только для того, кто имел бы в своём распоряжении адекватную идею Бога. Если бы мы могли в совершенной интуиции постигнуть Бога, то, конечно, на её основании мы знали бы с очевидностью о Его существовании. Используемые в онтологических аргументах понятия Бога могут представляться нам ясными и отчетливыми, однако эти понятия далеки от того, чтобы быть адекватными идеями Бога.

Другой вопрос, стоит ли вообще браться за доказательство существования Бога. Вполне может оказаться, что из природы Бога, из значения имени «Бог» следует невозможность доказательства Его существования.

Брентано рассматривал и опровергал несколько «атеистических» тезисов.

Некоторые утверждали: понятие Бога противоречиво. Бесконечно совершенное существо должно обладать каждым совершенством. Но это невозможно, тем более что среди совершенств есть такие, которые могут существовать в разных объектах раздельно, но никак не в одном и том же объекте вместе.

Такой тезис Брентано легко парировал: понятие ens realissimum  противоречиво, однако это понятие не совпадает с понятием Бога. Указанные в этом «атеистическом» тезисе сложности возникают для сторонников онтологического доказательства. Против сторонников телеологического доказательства можно выдвинуть следующие тезисы.

Тезис 1.  Допустим, Бог понимается как бесконечно совершенная причина мира. Мы знаем, что творение мастера столь же хорошо, сколь хорошо его искусство. Творение бесконечно совершенного творца должно быть бесконечно совершенно. Однако мир, очевидно, далёк от совершенства.

Брентано отвечал так. Мы совсем не обязаны утверждать, что бесконечно совершенный мастер творит бесконечно совершенный мир. Можно утверждать только то, что божественное творение становится до бесконечности совершенным. Также можно утверждать, что мы знакомы лишь с подготовительными стадиями: ни финальное состояние мира, ни непосредственно предшествующие ему стадии нам не известны. Если мир есть художественное творение, то судить о замысле и цели с полным правом мы можем лишь по завершении мирового развития, когда станет явным Универсум во всей его целостности. Согласно Брентано, вся история мира, вплоть до теперешнего момента, может рассматриваться только как слабая прелюдия к бесконечно возвышенной драме.

Тезис 2.  В мире есть зло. А если оно возникло, то у него должна быть причина. Если Бог существует, то всё, возникшее по какой-то причине, в конечном итоге возникло благодаря Богу. Всякая действующая причина своё действие делает подобным себе. Если Бог сотворил всё, что существует, то всё, существующее каким-то способом, должно быть подобным Ему; следовательно, и зло в такой же мере подобно Ему.

Брентано отвечал так. В этом тезисе не доказан принцип подобия причины действию. Обобщенно можно сказать, что посылки и вывод, представление и суждение, желание цели и выбор средств — все они находятся друг к другу в отношении причины и действия. Но нельзя сказать, что элементы каждой из этих пар подобны друг другу.

Тезис 3.  В природных процессах есть регулярность. Регулярность образует основу всякого нашего начинания; но она очевидным образом несовместима с существованием всемогущего Бога. Если мы допустим Его существование, то мы также должны будем допустить непрерывные случайные вмешательства в ход природы, а это уничтожит всякую регулярность и тем самым всякую возможность разумного предвидения.

Брентано отвечал так. Во-первых, Бог не только свободен и могущественен, Он также и мудр. И совсем немудрой по своим последствиям была бы процедура постоянного случайного вмешательства. Во-вторых, когда говорится о чудесах, то имеется в виду божественное откровение; но Бог точно так же открывает себя в природном порядке. Чудеса не уничтожают природный порядок, поскольку в противном случае исчезли бы сами чудеса: для чудес требуется определенный стандарт, с помощью которого мы могли бы судить о некоторых событиях как о чудесных. Более того, теист может смело утверждать, что божественное Провидение порождает вещи не прямым вмешательством, а посредством вторичных причин, т.е. посредством того, что уже есть в мире. Присутствие Бога в мире теист может понимать только как наличие во Вселенной единого замысла и цели.

Приведённые опровержения «атеистических» тезисов, равно как и критика онтологического доказательства, не могут заменить само телеологическое доказательство в версии Брентано. Телеологический аргумент Брентано имеет следующую общую форму: вначале доказывается, что все вещи, которые мы постигаем в опыте, существуют не случайно, а необходимо (необходимость вещи означает, что имеется непосредственная причина, обусловившая существование этой вещи); затем доказывается, что ряд причин не может уходить в бесконечность, должна существовать Первая причина; после чего доказывается, что эта причина имеет свойства, традиционно приписываемые Богу.

Доказательство необходимости всех вещей нашего опыта может быть общим, применимым ко всем вещам (если мы исходим из непрерывности времени), или частным, применимым к физическим вещам (если мы исходим из непрерывности пространства).
Общий аргумент такой.

1. Представление, равно как и суждение, не может не иметь временного модуса.
2. Если вещь действительно существует, то она может быть представлена в настоящем. Для нас нет ничего, что не существует во времени.
3. Но представление в настоящем есть всего лишь граница внутри непрерывного процесса, само по себе есть почти ничто и предполагает существование континуума фаз представления, предшествующих и следующих за представлением в настоящем. Всё, что для нас существует в настоящем, бесконечно малое время должно существовать неизменно (и в континууме фаз представления будет подвергаться бесконечно малому изменению).
4. Если бы вещь существовала случайно, то она могла бы внезапно (случайно) возникнуть и внезапно (случайно) исчезнуть. В какой угодно момент времени были бы возможны (с равной вероятностью) две ситуации: одна — неопределённое (случайное) колебание между бытием и небытием, другая — бесконечно малое по длительности существование или несуществование. Но из предыдущих достоверных для нас тезисов (достоверность тезисов 1–3 основывается на внутреннем восприятии) следует, что случаи существования, или бесконечно малого процесса, бесконечно более часты, чем случаи внезапного (случайного) колебания между бытием и небытием.
5. Следовательно, допуская случайное существование вещей нашего опыта, мы впадаем в противоречие. Следовательно, всё, что существует, необходимо.

Частный аргумент такой.

1. Априорная вероятность того, что любое место в пространстве будет занято некоторым телом, никак не меньше вероятности того, что любое место в пространстве не будет занято каким-то телом.
2. Очевидно, однако, что во всем пространстве бесконечно больше мест остаются незанятыми, чем занятыми. Ибо совокупность всех вещей, выражаемая через некоторую конечную величину, необходимо ограничена такой частью пространства, которая бесконечно мала по сравнению с совершенно пустой частью пространства.
3. Актуальное существование бесконечно протяженного тела есть противоречие. Немыслимо без противоречия актуальное присутствие тела во всех возможных частях всех возможных пространств.
4. Если тела существуют в пространстве случайно, то существование любого тела в каком угодно месте пространства было бы столь же вероятно, как и его несуществование. Тогда вероятность занятости любого места пространства была бы реально равна вероятности его незанятости (и выражалась бы как ½). А это вступает в противоречие с тем, что пустых мест пространства бесконечно больше, чем занятых (в силу того очевидного обстоятельства, что (актуально) бесконечное множество тел невозможно).
5. Следовательно, физические вещи существуют необходимо.

Из того, что все вещи нашего опыта существуют необходимо, не следует, что они напрямую необходимы. Достаточно допустить непрямую необходимость, обусловленность ближайшими причинами.

Исходя из тезиса непрямой необходимости всех вещей нашего опыта, согласно Брентано, уже можно доказать, что существует нечто напрямую необходимое, обусловливающее собой непрямую необходимость вещей. Предположим, что в ряду причин каждая причина обусловливает последующую причину и сама обусловлена предыдущей причиной. Но в таком случае вся последовательность вещей, которая обозначается как непрямо необходимая, будет случайной. Это особенно ясно в случае физических вещей. Представим себе такую последовательность физических объектов, в которой каждый объект порождается предыдущим объектом. Если такая последовательность может где-то возникнуть, то ничто не препятствует тому, чтобы она возникла в любом месте пространства. Она не может возникнуть во всех местах пространства, а значит, её присутствие в любом месте пространства будет случайным. Против случайности существования вещей Брентано уже привёл аргументы. Поэтому остаётся только одно: существует нечто вне нашего прямого опыта, что, в противоположность вещам опыта, напрямую необходимо и должно рассматриваться как первая причина вещей опыта.

Далее Брентано доказывал, что Первая причина есть подверженный изменениям разумный принцип. Почему «подверженный изменениям»? Всё, что мы постигаем в опыте, подвержено изменениям; если Первая причина неизменна, то невозможно понять природу изменений. Более того, изменчивость Первого принципа очень хорошо сочетается с его разумностью. Если Первое начало знает все истины, то оно также знает такие истины, которые «индексикальны» (сказали бы мы теперь). Оно знает, что в отношении к какому-то моменту времени правильно желать скорого возникновения вещи, в отношении к другому моменту времени правильно желать длительного существования вещи, а в отношении к ещё какому-то моменту времени правильно желать существования вещи тогда, когда она существовала. Изменяясь, разумный принцип остаётся в согласии с самим собой. Наоборот, мы бы не назвали разумным того, кто, замыслив совершить нечто важное через год, после того, как год прошёл, всё ещё сохранял бы в неизменности своё намерение совершить нечто важное через год.

Рамки данной статьи не позволяют указать на все сложности, с которыми сталкивалось и может столкнуться доказательство Франца Брентано. От него самого выбранный путь требовал обстоятельной полемики с противниками телеологии (в частности, с дарвинистами). Совсем нетривиальной задачей оказывается и теодицея. К сложностям концептуальным здесь добавляются сложности морального характера. Стоит ещё раз подчеркнуть: Брентано выбрал трудный путь.

Библиография:

1. Brentano 1968 — Brentano F. Vom Dasein Gottes. Hamburg: Felix Meiner Verlag, 1968.

Рассылка статей
Не пропускайте свежие обновления
Социальные сети
Вступайте в наши группы
YOUTUBE ×