Мысленные эксперименты — специфическое оружие современного аналитического философа: они направлены против некоторого тезиса и апеллируют к интуициям, общим для автора аргумента и его читателя. Опора на интуиции придает многим мысленным экспериментам их кажущуюся убедительность, которая исчезает, как дым, при более-менее детальном анализе аргумента. Но возможно, вместо того, чтобы исполнять роль холостого оружия войны, они могут послужить орудием созидания для некоторой иной цели. Чтобы проверить это, вместо тщательного исследования мысленных экспериментов я окунусь в теплое море обыденных интуиций и попытаюсь заплыть в нем как можно дальше.

Оттолкнусь я от мысленного эксперимента, изложенного А. Днепровым в рассказе «Игра» (1962). Днепров предлагает нам представить группу людей, которая на футбольном поле имитирует работу ЭВМ «Урал». Число людей совпадает с числом элементов ЭВМ, и между людьми установлены связи, функционально повторяющие связи между элементами ЭВМ. «Пользователь» этой стадионной ЭВМ — профессор Зарубин, главный герой рассказа Днепрова — вводит информацию в машину и получает обработанный сигнал на выходе. В итоге оказывается, что Зарубин ввел фразу на португальском языке, которую ЭВМ, состоящая из людей, перевела на русский. Зарубин приходит к такому выводу: «Если вы, мыслящие структурные единицы некоторой логической схемы, не имели никакого представления о том, что вы делали, то можно ли серьезно говорить о мышлении электронно­механических устройств, построенных из деталей, на способности к мышлению у которых не настаивают даже самые пламенные сторонники электронного мозга». Наша интуиция срабатывает прекрасно: ни один из участников эксперимента не понимал по-португальски, все вместе они тоже не знали этого языка и не поняли предложенную к переводу фразу, а значит, и металлическая ЭВМ, работу которой имитировали участники эксперимента, не может понимать португальского, даже если в ней заложена программа, позволяющая использовать этот язык.

Днепров пытался ответить на вопрос: «Может ли машина мыслить?», но сегодня мы можем сказать, что аргумент Днепрова направлен против функционализма. За четкой формулировкой тезиса функционализма обратимся к Д. Чалмерсу, который приводит её в работе «Сознающий ум» (1996): «Естественно предположить, что сознание возникает вследствие определенной функциональной организации мозга. <…> Функциональная организация определяется конкретизацией (1) количества абстрактных компонентов, (2) множества различных возможных состояний для каждого из компонентов и (3) системы отношений зависимости, уточняющих, как состояние каждого из компонентов зависит от предыдущих состояний всех компонентов и от данных на входе в систему, и как данные на выходе из системы зависят от предшествующих им состояний ее компонентов». Последовательный функционалист должен утверждать, что любая система, повторяющая свойства 1–3 некоторой мыслящей системы, должна также обладать мышлением. Эксперимент Днепрова показывает, что это не так.

Д. Хофштадтер и Д. Деннет предлагают взглянуть на мысленные эксперименты как на своего рода приборы с множеством кнопок и регуляторов, которые мы можем нажимать и вертеть, чтобы выяснить, как работает конкретный прибор. Попробуем понажимать кнопки эксперимента Днепрова. Например, покрутим регулятор «число участников». Пара сотен студентов моделируют работу ламповой ЭВМ? Возьмите миллиарды людей, имитирующих нейроны человеческого мозга. Что тогда скажут ваши интуиции? Интересен ответ, предложенный советским ученым В. Глушковым в 1962 году. Его интуиция идет в обратном направлении: если человеческий мозг порождает сознание, то почему его функциональный изоморф, реализованный на другом физическом носителе, не будет порождать его? К противоположному выводу приходит Н. Блок, в 1978 году предложивший мысленный эксперимент Китайская Нация: снова миллиард человек — самая многочисленная нация на земле — имитирует работу нейронов мозга. Согласно Блоку, сознания у «китайской нации» не будет.

Получается противоречие. Стоит ли нам прямо здесь, смиряясь, идти ко дну со всеми нашими интуициями? Полагаю, что нет. Спасет нас различие между сознанием доступа (Д-сознание) и феноменальным сознанием (Ф-сознание), введенное Н. Блоком в 1995. В статье 1978 года это различие уже подразумевалось. «Мозг», состоящий из людей-нейронов, по Блоку, связан с телом. Это тело может говорить, что ему тепло или холодно, хорошо или плохо, что оно что-то знает или не знает, и за всеми этими словами стоит гигантский мозг — «китайская нация». Под его руководством тело может двигаться и демонстрировать некоторое поведение. Все эти примеры показывают, что у «китайской нации» есть Д-сознание: «Примерами Д-сознания, — пишет Д. Иванов в работе ‘‘Природа феноменального сознания’’ (2013), — являются мысли, мнения, желания, то есть состояния, которые выражают пропозициональную установку. Очевидно, что такие состояния являются репрезентативными, то есть они представляют некое положение дел. Кроме того, эти состояния являются функциональными. <…> По сути, этот вид сознания <…> является удобным объектом для исследования с помощью функционалистской, когнитивистской методологии». Похоже, что у «китайской нации» есть Д-сознание. Но вопрос, который в первую очередь интересует Блока, другой: «есть ли у нее Ф-сознание?» Ф-сознание — это опыт, переживание «каково это»: находиться в том или ином состоянии. В этом случае испытываемый нами вкус яблока является не только репрезентативным состоянием, выражающим определенную пропозициональную установку, но и некоторым опытом, экспериенциальным свойством: «‘‘Каково это’’: чувствовать вкус яблока». Блок оспаривает возможность наличия именно Ф-сознания у «китайской нации».

Попробуем усилить интуицию Блока, покрутив регулятор «скорость работы». Не будем мелочиться с масштабами, представим себе громадный функциональный изоморф мозга, созданный из людей. Пусть это будет целая планета, населенная людьми. Планета населена людьми, каждый из которых соответствует нейрону. Каждый человек может находиться в состояниях, соответствующих состояниям нейронов, а взаимосвязи между людьми на этой планете точно повторяют взаимосвязи между нейронами в человеческом мозге. Будет ли у этой планеты Ф-сознание? Почему нет? Представьте себе, что вы путешествуете по просторам вселенной и натыкаетесь на этот гигантский мозг планетарного масштаба. Наверное, вы решите, что такой большой мозг уж точно должен что-то испытывать.

А теперь представим себе, что планета населена очень ленивыми людьми. Они исправно делают свое дело, но только медленно. Процесс, который протекает в обычном мозге за одну секунду, осуществляется населением этой планеты за год. При этом передача информации между отдельными людьми-нейронами занимает не больше минуты, но эти ленивцы большую часть времени просто ничего не делают! Планета-мозг 99% времени бездействует, потом случается минутный обмен сигналами между людьми-нейронами, и на планете снова ничего не происходит в течение нескольких часов.

Исследуя планету-мозг, мы обнаруживаем, что она медленно воспроизводит работу мозга Дэвида Юма. У нас, по совпадению, оказывается запись работы мозга Юма за всю его жизнь, и мы выясняем, что сейчас планета-мозг воспроизводит момент в жизни мозга Юма, когда тот пил кларет. Из тезиса функционализма следует, что и планета должна испытывать вкус вина. Но мы видим, что сейчас планета бездействует, она подобна выключенному компьютеру. Испытывает ли она вкус вина в этот момент? Наша интуиция сопротивляется такому заключению. Дальше мы видим, что какое-то количество людей-нейронов обменялись информацией и перешли в другое состояние. Испытывала ли планета вкус вина, когда происходил этот обмен? Здесь наша интуиция также сопротивляется.

Функционалисты могли бы возразить, что Ф-сознание в данном случае дискретно, состоит из отдельных «вспышек», которые происходят во время обмена сигналами. Предположим, что мы наблюдали на планете-мозге обмен сигналами между несколькими нейронами в тот момент, когда Юм должен был испытывать вкус вина. Проходит значительное время, и мы вновь замечаем такой же (или очень похожий) обмен сигналами, обращаемся к истории мозга Юма и обнаруживаем, что в этот момент Юм спал! Мозг человека работает постоянно, во сне нейроны тоже передают сигналы, даже когда мы спим без сновидений. И функционального различия между работой нейронов во сне и работой нейронов в сознательном состоянии нет. Таким образом, интуиция подталкивает нас к заключению, что единичный обмен информацией между несколькими нейронами не порождает Ф-сознание.

Мысленный эксперимент Блока кажется удачным интуитивным аргументом против функционализма. Но чем дальше мы заплываем, тем сложнее нам обходиться одними интуициями. Однако мысленные эксперименты не только направлены против отдельных теорий, но и на прояснение самих наших интуиций. И если мы переключим тумблер на эксперименте Блока с «опровержение функционализма» на «прояснение интуиций», мы получим прекрасный инструмент для различения Д-сознания и Ф-сознания.